Снижение курса доллара ведет к увеличению количества валютчиков в Узбекистане
Ташкент. 4 октября. УзТАГ – Тулкин Ташимов. Проведенное уже во второй раз снижение курса доллара Центральным банком ведет к увеличению количества валютчиков, которые занимаются незаконным обменом СКВ, в Узбекистане.
Курс американской валюты был искусственно снижен с 8100 до 8060.
Вопрос напрашивается: почему регулятор упорно укрепляет узбекский сум? По сути, с 5 сентября в Узбекистане был сделан довольно решительный шаг в сторону либерализации валютной политики. С того самого дня ЦБ курсом 8100 за $1 запустил процесс ликвидации «черного рынка» валюты.
Однако этой цели мешало одно довольно толстое обстоятельство: отсутствие возможности для физических лиц свободно приобретать наличную валюту. Предполагалось покупать СКВ на конверсионную карту, которой можно без ограничений пользоваться исключительно за границей.
В условиях валютной волатильности, когда сложно определить курс сума к доллару на следующее утро, внутри Узбекистана недвижимость и автомобили, и это закономерно, будут реализовываться за СКВ. Это понимают не только дилетанты, к которым отношу и себя, но и специалисты, которых в ЦБ должно быть приличное количество.
То есть конверсионная карта и возможность безгранично ею пользоваться за пределами страны никого не устраивают. То есть наличная валюта нужна внутри Узбекистана. То есть виртуальные обещания с 1 октября разрешить свободную продажу физлицам наличной валюты должны были стать реальными.
Но вместо этого регулятор с упорством, достойным лучшего применения, продолжает укреплять сум и ослаблять доллар. Тем самым, привлекательность обменных пунктов для населения резко падает, а валютчиков, готовых в любое время дня и суток обменять любые суммы, так же резко возрастает.
Иначе говоря, ЦБ, сознательно или несознательно работает против процесса либерализации валютной политики. Возможно, сработала старая инерция, когда глава регулятора должен был регулярно сообщать главе государства только хорошие новости из серии «сум укрепляется!»
Вопрос, как и в начале статьи, напрашивается – а зачем?
